Как климатическая зона весь регион Большого рифа относится к тропикам. Посему здесь существует лишь два времени года — сухой и дождливый сезоны. Погодные условия для яхтинга однозначно наилучшие только в период сухого сезона — с июня по сентябрь включительно, когда нет циклонов. А кроме того, колебания температуры воздуха находятся в зоне комфорта (дневной максимум 24 °С при ночном минимуме 17 °С). Температура морской воды тоже радует — 22—23 °С. Дождей в нехорошем смысле этого слова сухой сезон не предполагает. Ветер, как правило, есть, но его сила колеблется в умеренных пределах вальяжного хождения под парусами и редко превышает 20 узлов. Как уже говорилось выше, мощные океанские волны отсечены наружными рифами, а локальные ветровые волны отнюдь не тех габаритов, чтобы кого-то обеспокоить всерьез.

Вообще-то в Южном полушарии период с мая по сентябрь относится к зиме, однако хочется пожелать яхтсменам именно такую зиму: воздух не только сухой, но и теплый. Изнуряющая жара и удушающая влажность на Большом рифе делают этот регион малопривлекательным для туризма в остальное время года. Другими словами, исключительно сухой период благоприятствует сезонному туристическому буму. Не поддавайтесь на уговоры туристических компаний и не приезжайте сюда с октября по апрель! Но даже в разгар сухого сезона поток туристов, что в масштабах малолюдной Австралии считается полноводной рекой относительно популярных курортов Европы, не смог бы претендовать даже на звание тщедушного ручейка. Безусловно, вся Австралия, а не только Большой Барьерный риф, — изысканная экзотика. И даже для привыкших ко всяким чудачествам природы австралийцев Большой Барьерный риф — одно из главных чудес их неповторимой страны, а для туристов со всего мира — это излюбленное место активного отдыха.

Мы начали свой поход в конце июня с Сиднея, где в полной мере представлена урбанистическая культура мегаполисов со всеми ее достоинствами и недостатками. В Сиднее вечерами чувствовалась прохлада, дождило, и вообще, погода была как-то не очень, да и температура морской воды 16 °С заставляла кутаться по вечерам в свитера.

Четырехсотмильный переход на Брисбен, что является столицей штата Квинсленд, совершали по четырехметровой попутной океанской волне. А вот ветра практически не было, так что паруса почти не несли. По мере приближения к Брисбену ощутимо потеплело, стало суше, и ночью уже приятно было находиться в кокпите. От гостеприимного Брисбена, отделенного от океана 30-мильным судоходным каналом, который, к сожалению, проходит вдоль индустриальных «красот» большого города (население — 4 млн)
по мутным водам неглубокой реки. После выхода из реки живописных берегов также не ожидалось, и мы прошли без остановок еще 300 миль на север к Большому Барьерному рифу.

Вход в акваторию Большого рифа довольно условный, так как начало рифа находится примерно в 90 милях от континента, а самого его не видно, разве что местами вздымаются посреди моря белые буруны, наводящие на моряков тоску. Зато волнение заметно упало и по мере втягивания в воронку между рифом и континентальным берегом стало незаметным. Океанская зыбь — неизменный спутник мореходов в Тихом океане — исчезла, и мы оказались в сказочном мире, окруженном тропической красотой попутных островов. К тому же появился умеренный ветер, позволяющий поставить паруса.

Вполне вероятно, что довольно унылый многодневный переход по крупной океанской волне обеспечил необходимый контраст, подчеркнув всю прелесть безмятежного хождения в теплых тропических водах (температура воды поднялась до 23 °С). Свитера уступили место майкам и шортам, а наши дамы наслаждались, загорая по утрам на палубе. Здесь уместно отметить, что солнечные лучи в тропиках довольно жесткие, и по возможности следует избегать пребывания на солнце с 11 до 15 часов. Последствия нарушения этого жизненного правила проявляются довольно быстро и весьма болезненным образом.

Оказавшись на яхте в акватории Большого Барьерного рифа, следует помнить, что большая его часть входит в Морской парк Большого Барьерного рифа, где человеческая активность по общению с природой (начиная с 1975 года) разбита на 70 «биорегионов» и строго регулируется местными властями. Именно здесь сконцентрированы основные красоты и достопримечательности Большого рифа. Многие обитатели здешних вод находятся под покровительством государства — прежде чем заняться рыбной ловлей, сбором кораллов или ракушек, настоятельно рекомендуется ознакомиться с правилами, благо они вывешены повсюду на заметных щитах.

Яхтсменам, направляющимся в этот морской заповедник на своих яхтах, стоит предварительно проработать маршрут с учетом действующих ограничений. К примеру, в эпицентре местной яхтенной жизни (у острова Гамильтон) для яхт свыше 30 метров длины корпуса для якорной стоянки отведены всего лишь три зоны. Поскольку мы ходили на яхте длиной 48,5 метров, то вынуждены были следовать этим ограничениям. К слову, особых неудобств при этом мы не испытали, а вот нарушение правил местной администрации чревато серьезными штрафами. В подобных ограничениях обычно заложен здравый смысл. Приятным результатом правил Морского парка оказалось практическое отсутствие движения коммерческих судов в этом районе. Зато яхтам просторно. Их здесь немало, но места хватает всем, в том числе и для стоянки в маринах. В этом и состоит, по моему мнению, немаловажное отличие акватории рифа от, скажем, побережья Хорватии или Пальмы, где даже во многих бухтах не хватает места для ночной стоянки на якоре.

В целом в акватории Морского парка расположено семь марин, из которых крупнейшими являются две: та, что крупнее, расположена на континентальном берегу у курортного местечка Airlie Beach, а другая, более компактная, — на острове Hamilton. Эти острова отличает то, что поблизости есть аэропорты местного сообщения, которые связаны с основными международными транспортными узлами Восточного побережья Австралии — Сидней, Брисбен, Мельбурн и Кэрнс, а также с остальными аэропортами местного значения. Вероятно, по этой причине именно эти главные марины облюбованы ведущими чартерными компаниями.

В официальной лоции сообщается, что во время приливов и отливов видимая картина местности преображается до не-
узнаваемости, а навигационные условия достаточно сложные и требуют высокого профессионализма. Скорее всего, в том, что касается Большого рифа в целом и в частности, — для больших океанских судов дело обстоит именно так. Но для яхт, безмятежно бороздящих защищенные воды между сотней островов Морского парка, условия навигации подойдут даже начинающим рулевым. О чем следует действительно помнить касательно приливов и отливов, которые в этих местах вызывают трехметровые колебания уровня воды и течения, так это о скорости вызываемых ими течений (порой она достигает четырех узлов) — этот фактор следует учитывать как при прокладке курса, так и при выборе места якорной стоянки.

Самые дальние острова Морского парка находятся не далее чем в 30 милях от континента и разделены между собой проливами не шире 15 миль. Все главные достопримечательности находятся не далее как в сотне миль от баз чартерных компаний. Даже отправляясь в «дальнее путешествие» непосредственно к внешним рифам, придется преодолеть всего лишь 30 миль. Кстати, сходить туда есть резон по двум причинам: во-первых, там нет ограничений по рыбалке (а рыбы много), а во-вторых, в нескольких местах у наружных рифов стоят на многотонных мертвых якорях так называемые понтоны, где туристам всеми мыслимыми способами демонстрируют красоту подводного мира Большого рифа. Только помните, что на яхте подойти к понтону довольно сложно из-за сильнейшего течения, так как понтон установлен в проходе, соединяющем акваторию рифа с открытым морем. Зато вдоль внешнего барьера из рифов существуют «карманы», вполне пригодные для надежной якорной стоянки.

Рыбная ловля у рифа — это скорее аттракцион для собственного удовольствия, чем способ пополнения продовольственных запасов на борту. Кто знает, что попадется на крючок? Особенности местной подводной фауны таковы, что рыбы, которые питаются кораллами, постепенно накапливают ядовитые вещества. А те рыбы, что вместо кораллов включают в свое меню любителей ими полакомиться, поедают вместе с ними весь аккумулированный в их теле яд — и так далее по всей пищевой цепочке. Иначе говоря, не только есть, но и просто брать голой рукой улов — дело рискованное.

Мы пригласили местного эксперта, чтобы и рыбку съесть, и… акул половить. Это оказалось мудрым решением. Наш эксперт в качестве визитной карточки презентовал нам такой местный деликатес, как грязевых крабов — полдюжины особей мужского рода (самки находятся под охраной государства). Водятся эти крабы в иловых отложениях мангровых зарослей, отсюда и название. Чтобы ловить их, требуются особые навыки, так как такой краб легко откусывает палец охотнику своей вкусной клешней.

Таковых коварных деликатесов у Большого рифа водится уйма. Многие слышали о ядовитой рыбе фугу: ее готовят и подают в специальных ресторанах Страны восходящего солнца в качестве «японской рулетки». Так вот эта шаровидная «рыба-собака» тоже присутствует в списке очаровательных обитателей Большого рифа. Говорят, что тетродотоксина в одной такой рыбке достаточно для организации похорон трех десятков гурманов. Правда, утверждают также, что в Японии повар, допустивший такой исход праздника живота, обязан сделать себе харакири. Наш кок был из Новой Зеландии, и поэтому мы обошлись сашими из парочки макрелей. А на остатки от макрели мы ловили акул. Акулы ловились, и притом большие. Настолько большие, что легко перекусывали любые наши лески — даже те, что со стальным поводком.

Как подводные, так и надводные красоты в этих местах неповторимые. Пейзажи, на мой взгляд, намного привлекательнее средиземноморских, а уж об обилии морских животных и говорить не приходится. Сквозь толщу прозрачных вод можно разглядеть шустрых морских скатов, разнокалиберных рыб, а у поверхности воды можно встретить спешащую по своим делам гигантскую черепаху. У борта яхты резвятся радующие своей многочисленностью дельфины, а порой неожиданно всплывают и мирно фыркают горбатые киты, достигающие 17-метровой длины. Китов опасаться не следует — достаточно лишь уважать их личное пространство и не идти на пересечение курса.

Но довольно о грустном. В отличие от негостеприимных медуз местные яхтсмены проявляют пик активности в конце августа, когда проводится одна из главных регат Австралии — гонки вокруг острова Гамильтон — Hamilton Island Race Week. Эта традиция получила начало в 1984 году. В первой регате участвовало около сотни яхт, а в наши дни их количество утроилось. Организатором регаты выступает Яхт-клуб острова Гамильтон, а главным спонсором — небезыз-вестная автомобильная компания Audi. Регата является главным событием года для этого клуба и привлекает множество участников, в первую очередь из яхт-клубов Австралии и Новой Зеландии. Регата состоит из серии гонок на дистанцию вокруг острова Гамильтон, длина которой не превышает 26 миль. Не обязательно приходить на эту регату на собственной яхте  — десяток чартерных компаний, в том числе широкоизвестная Sunsail, предлагают многочисленный флот. Один из дней посреди регаты целиком отводится для отдыха, однако дружеское общение, ради которого большинство яхтсменов участвуют в этом событии, происходит ежедневно.

Надо сказать, что высокий уровень общения яхтсменов поддерживается не только общностью интересов, но и общностью языка. На острове Гамильтон в основном собирается англоговорящая публика. И не стоит при этом забывать и о том, что Австралия славится своими винами, без которых не обходится ни одна встреча яхтсменов. Всему миру известны зубодробительные регаты Сидней — Хобарт. Можно считать, что гонки вокруг острова Гамильтон служат яхтсменам Южного полушария своего рода приятной компенсацией
 за мучения в ревущих широтах — в тропический рай прибывают большинство тех же участников и на тех же лодках, что гоняются на Rolex Sydney Hobart.